Гимн перед битвой - Страница 75

Оба они ждали у окна северо-западного угла Квалтрена. Угол был даже больше, чем указывал офицер огневой поддержки, и их поле зрения простиралось на 1, 145 мили до следующего перекрестка. Там его блокировал мегаскреб Налтрев. Налтрев и его мегаскреб-близнец Налтрен укрывали разведвзвод батальона, и верхняя часть системы наблюдения О’Нила дублировала картину, которую видел командир взвода разведчиков.

— Где твои люди, Том? — спросил Майк.

— Внизу на этажах.

— Они знают, что делать? — О’Нил продолжал следить за изображением, поступающим от командира разведчиков. Это было непросто из-за мерцания экрана Индивидуального Силового Поля — ИСП подстраивалось в направлении предполагаемой атаки — и потому, что лейтенант Смит имел скверную привычку время от времени вскидывать голову, словно лошадь, отгоняющая мух. В результате изображение прыгало вправо вверх.

Сомневаюсь, что он даже замечает это, думал Майк, отсоединяя и снова вставляя магазин, но мне хотелось бы, чтобы он перестал.

— Майк, прекрати, пожалуйста! И что ты хочешь знать? Нет, они сидят и ковыряют в носу.

— Что прекратить? — спросил Майк, все внимание сфокусировано, словно луч лазера, на изображении внутри шлема. — Отправь-ка их устанавливать заряды направленного действия в Аносимо и Сисалав вдоль Линии Сал, а затем минировать зарядами Си-9 места, которые я перешлю им на ПИРы.

— Bay, Майк. Ты отличный парень, и старше меня на целое звание, но черта с два я брошу свою карьеру псу под хвост ради тебя. Если я это сделаю, подполковник сдерет мою офицерскую нашивку. — Лейтенант попытался отрицательно помотать головой, но перестал из-за сопротивления биогеля внутри шлема.

Желеобразный материал полностью заполнял внутреннее пространство шлема и остального скафандра. На него приходилась треть полной стоимости бронескафандра, и он являлся единственной из главных идей комплекта, в основе которой не лежала концепция О’Нила.

Надевание шлема боевого скафандра вызывало ощущение, словно засовываешь голову в ведро с джемом. Но материал полностью предохранял от большинства ударных перегрузок и нес ряд других важных функций. Своими нервными окончаниями он считывал движения владельца и заставлял скафандр двигаться в соответствии с ними. Он преобразовывал телесные выделения в питьевую воду, съедобную пищу и воздух, пригодный для дыхания. И обладал достаточными медицинскими возможностями, чтобы сохранять свою «протоплазменную разумную составляющую» в живых, пока она не получала прямого повреждения сердца, головного мозга или верхней части спинного мозга.

Все это не делало надевание шлема более приятным. Треть всех неудач в первый месяц тренировок приходилась на солдат, которые не справлялись с задержкой дыхания после надевания шлема, пока подкладка-желе на заполняла пустоты и не создавала отверстий для дыхания и зрения. Казалось, скафандр приходил в готовность целую вечность.

Подкладка также сильно понижала сенсорные ощущения — другой минус, который иногда приводил к печальным последствиям. Пришлось специально переделывать все оружие и снаряжение подразделений. Отсутствие обратной связи при тактильном контакте приводило к тому, что скафандры имели склонность разрушать все, чего касались.

Поскольку видеть через желе было невозможно, шлемы были полностью непрозрачными. На самом деле владелец скафандра видел высококачественное изображение, созданное крошечными лазерными диодами, вмонтированными в стенку шлема. Когда боец делал соответствующее движение, вместо фактического поворота головы двигалось само изображение. Это напоминало перемещение изображения на экране с помощью джойстика. Опять же, к этому надо было привыкнуть. Отсутствие чувства движения могло вызвать укачивание, а иногда владелец вдруг смотрел назад, если переусердствовал с контролем. Для обеспечения слышимости похожая система взаимодействовала с барабанными перепонками.

Чтобы не создавать дискомфорта, скафандр все же давал пользователю способность двигать головой, только медленно. Так как диоды производили с изображением разнообразные манипуляции, периферийное зрение фактически превосходило нормальное, а отдаленные объекты можно было приблизить. Эти функции использовались чаще других специальных потребностей вроде «взгляда вверх», изображения с прицелов, одновременного показа нескольких картинок и прочих шестидесяти семи возможностей.

— Подполковник Янгмэн сейчас занят и ничего не заметит, пока мы их не подорвем. Когда мы их подорвем, ты станешь героем за проявленную инициативу, потому что это единственное, что спасет правый фланг корпуса от опрокидывания.

— Действительно так плохо? — спросил сапер, желая знать, насколько оправданы мрачные предчувствия его друга. И хотя он предпочитал оказать послинам максимально возможный прием, все же батальон обладал внушительной огневой мощью.

— Том, от нас собираются оставить одну кочерыжку, и я ничего не могу с этим поделать. После сегодняшнего дня имя Янгмэна встанет в один ряд с Кастером , только Джордж Армстронг сделал блестящую карьеру, прежде чем ее профукал. Давай отправляйся ставить заряды. И делай их большими. Я хочу, чтобы они снесли фасады мегаскребов. У ребят есть максимум сорок минут.

— А, хрен с ним, — попытался пожать плечами офицер. — Ты прав, никто не заметит, пока мы не взорвем их. Ты хочешь заминировать оба бульвара? Как насчет Седьмого кавалерийского?

— Да, если Седьмой станет отходить, им понадобится прикрытие. — Он сделал паузу. — Вижу облако пыли.